Стиляги, диссиденты и прочие "штатники"...

Шквал отрицательных рецензий на многих популярных сайтах «про кино» просто вынудил выступить в защиту этого фильма. Откуда такая матершинная ненависть к красивой и профессионально снятой киноленте – не понятно… с первого взгляда. Вспоминается в этой связи то, как принимали «дозоры…». Уж как только ласково не называли это уродище кинематографии «наши» критики, от которого у нормального человека при виде пьющих тёплую кровь вампиров не возникало никаких эмоций, кроме тошноты и отвращения. Почему вампирская чернуха вызывает восторг, а красивое музыкальное кино с умной фабулой – мат и ненависть?
Потому что кино «Стиляги» – про них, проамериканско-мыслящих культуртрегеров. Или проще, про ту массовку, которая всосалась в нашу культуру и пропагандирует американский продукт на российском развлекательном рынке.

Как реальные стиляги, которые жили в 1950-х годах, называли сами себя? «Стилягами» их прозвал народ, а они себя гордо величали – «штатники». И сегодня, говоря языком Зощенко, этот подвид гражданина не вывелся. «Штатники» в наших рядах правят бал и направляют мысли граждан в нужное для Штатов направление. И когда они видят, что их «труды» назвали «детской болезнью» и показали, чем всё кончается для простых исполнителей воли «завербованных штатников», – это их просто взбесило. А как тут не взбесишься? Людям наглядно показали, что если посвятить свою жизнь копированию чужой культуры, попиранию своей, глупому подражанию, то никогда ничего хорошего не выходит. Можно понять владельцев тех СМИ, которые занимаются пропагандой инославной культуры за деньги, но ведь к этой работе «дуриком» привлечено огромное количество простых русских ребят, творческих людей, которые не совсем понимают, что делают. Они-то думают, что борются за свободу(!), за демократию(!), за права человека(!), а в реальности просто двигают чужой продукт.

Теперь о самом фильме. Даём краткое содержание, поскольку уверены, что не все смогли к выходу нашего журнала посмотреть «Стиляг». Итак, комсомолец по имени Мэлс* влюбляется в стиляжку Полину, по кличке Польза, и переходит в ряды стиляг. Освоиться в новой среде ему помогает предводитель стиляг – Федор (Фрэд), студент МГИМО, сын советского дипломата. Именно он дарит ему первый узкий, «селёдочный» галстук и объясняет, чем чувихи отличаются от марух, именно он даёт на изучение самиздатовскую «Кама-сутру».

Мэлс символично принимает новое имя Мэл, обряжается в яркий «прикид» и начинает ухаживать за Пользой. От любви и страданий у него обнаруживается музыкальный талант. Он играет на саксофоне и тем, в конце концов, завоёвывает сердце любимой. Но его бывшая комсомольская руководительница Катя, девушка не промах, начинает бороться с этой заразой…

Знаменательно, что образ Кати, видимо, сформировали, отталкиваясь от типажа Лёли, комсомолки из фильма «Доброволь Евгения Брик в роли Кати цы» в испо Элина Быстрицкая лнении Элины Быстрицкой…

Когда становится понятным, что Мэлс ушёл безвозвратно, Катя впадает в ярость, результатом которой становится исключение Мэлса из комсомола… По тем временам исключить из комсомола человека означало обречь его на маргинальное существование практически пожизненно. Но беда Мэлса становится мизерной, по сравнению с тем, что приготовила ему «любовь» Пользы. Она беременеет, но не от него. Комсомолка Катя предупреждала Мэлса на счёт Полины, мол, ты что, с ума сошёл, влюбился в эту проститутку! Но Мэлсу было невдомёк, что все те штампы, которые ставили комсомольцы на стилягах, на самом деле очень близки к истине. Помните ещё: «Сегодня ты играешь джаз, а завтра – Родину продашь!»… Кстати, во многом так и получилось, почти все творческие люди со «стиляжным» прошлом рано или поздно становились или диссидентами или просто уехали на ПМЖ за границу.

Но вернёмся к нашим стилягам. У Мэла и Пользы рождается… негритенок. И только доброта близких людей (отца Мэлса и матери Полины) не разрушает этот брак, а даёт надежду на более-менее счастливое продолжение существования семьи.

Под конец фильма Фрэд возвращается из США уже в роли респектабельного дипломата и сообщает Мэлсу, что в Америке стиляг вообще нет. На что Мэлс истерично кричит, не желая верить в то, что жизнь стиляги – пустая никчёмная борьба за пустоту. А результатом этой борьбы в конкретно его жизни стало – создание уродливой семьи, с чернокожим сыном, и получение маргинального билета в жизнь от родного общества. Кстати, рабочее название фильма было «Буги на костях». Имелись в виду пластинки, записанные на рентгеновских снимках. Но, с другой стороны, понятие «танцы на костях» – это веселье на могилах, а если вспомнить, что буквально 10 лет назад СССР потеряло в войне почти треть населения, предаваться танцам в момент, когда страна выпахивает из разрухи, скорбит и помнит…, по меньшей мере подло. Вся западная и центральная территория СССР к тому времени представляла собой большое открытое кладбище.

Но наказание за стрекозиную жизнь приходит даже не от истых коммунистов, а правду приносит Фрэд. Мэлс кричит в бессилии, словно доказывая себе: «Как же нет стиляг! Но я же есть? Я же существую!». И с ним нельзя не согласиться, глядя на его клоунские ботинки, узенькие убогие брючки… Да! Он и такие, как он, существуют, но вопреки здравому смыслу. Они – порождение детского копирования той культуры и образа жизни, о которой знают только понаслышке. Многие в детстве играли в ковбоев и индейцев: надевали шляпы, втыкали перья в волосы, но не были настоящими ковбоями и индейцами. Точно так же, как современная золотая молодежь играет в продюсеров и режиссёров западного мира, по сути не являясь таковой. Сравните хотя бы по виду (не будем сравнивать творчество, оно не сравнимо в принципе), как выглядит господин Лукас, снявший много фантастических фильмов, и Ф. Бондарчук – режиссёр одного ультраизвестного и бюджетноармадного фантастического фильма. Различия такие же, как у модно одетого американца 50-х годов и советского стиляги с «коком» на голове и шузах на «манной каше».

Увы, но из числа современных мажоров-режиссёров можно выделить единицы действительно интересных творческих людей, и режиссёр фильма «Стиляги» – из их числа. Если кто не знает, то школа у него была сам Петр Тодоровский ая что ни на есть сильная. Валерий Тодоровский – сын фронтовика, режиссёра Петра Ефимовича Тодоровского, известного по фильмам «Военно-полевой роман», «Интердевочка», «Анкор, ещё Анкор» и др.

Сам Валерий уважаем многими киноведами за сценарии к таким фильмам, как «Морской волк», «Страна глухих» и др. Особенно высоко его режиссерская работа оценена в фильмах «Страна глухих», «Мой сводный брат Франкенштейн» и др.

Конечно, в его фильмографии «Стиляги» займут особое место – это жанр музыкальной комедии, жанр изначально развлекательный, где легковесность – черта обязательная. Может, поэтому к развлекательному кино у нас и отношение не очень серьёзное? А зря! Валерий Тодоровский Именно развлекательным кино американцы воспитали наших людей. Именно модой, одеждой и жвачкой они покорили сердца многих соотечественников. Развлечениями они сформировали вкусы русских людей сегодняшнего периода. Поэтому и вынужден был В. Теодоровский смешать всё в кучу на потребу публике – мелодии 1980-х, музыкальную обработку джаза, рока, рэпа, где «Наутилус Помпилиус» с «Пинк Флойдом» обнялись и поцеловались… В принципе, синтез получился. Единообразие есть, стиль у фильма выдержан. Не зря сам Валерий отметил находку – соединить мелодии 80-х с обработкой под ту музыку. Удачно получилось, хотя и не везде. Но в песнях-клипах «Американская жена», «Человек и кошка», можно сказать, вышло здорово, «Восьмиклассница» – послабее, поскольку музыка Цоя настолько узнаваема, что слова Ольги Цепенюк выглядят пародией на классику советского рока. Слабейший клип «ВИА Гра» на ту же самую «Американскую жену» показывает, насколько сильно обыграно это в фильме.

Но в целом фильм выглядит породисто, профессионально и ярко. Наверное, это первый удачный киномюзикл в периоде от рок-оперы «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» до наших дней.

Вообще-то, если бы руководство СССР было гибче и не решало за граждан, как правильно одеваться и как правильно вести себя на отдыхе и на работе, было бы всё намного проще, и инфантильные стиляги не стали бы чуть ли не борцами за свободу. Хотя, с другой стороны, предлагавшиеся в СССР стереотипы не были плохи, они собственно и были слизаны с деловой американской жизни, с их культурных классических вечеринок. Просто в СССР это было готовым рецептом, а в Америке к этому пришли люди сами, через собственный образ жизни. Как говорится, насильно мил не будешь. Так и произошло: навязывались приличные вещи, но они не стали родными только из-за того, что они навязаны.

И последнее. Очень интересна фраза героя Олега Янковского: «Это будет твоей первой ступенью посвящения…». Говорит он своему сыну стиляге, которого хочет устроить на работу в дипмиссию в США. То, что США и СССР были двумя сторонами одной медали, – построения на земле безбожного царства – шёпотом постоянно говорят наши красно-коричневые патриоты. Говорят еще, что где-то наверху эти две антагонистические системы смыкались. Где-то на очень высоком уровне.

Может быть, поэтому многие «штатники» возглавили нашу культуру, дипломатию, страну?

Конечно, мы имеем в виду «штатников» уровня Фрэда, а не простых мэлсов. Простые исполнители так навсегда и остались верны искусственным идеалам о свободе, демократии, равенстве и братстве, как и узким штанам-«дудкам», галстукам-«селёдкам» и др. Прямо как сегодняшние горе-демократы, большинство из которых до сих пор так и не поняли, что были массовкой в чужом бизнесе, бизнесе планетарного масштаба.

Сергей Юхнов