|
ВЕРНУТЬ СОЛДАТ С ВОЙНЫ
В конце октября в издательстве «Информация» г. Подольска вышла книга Игоря Красильникова «Сорок третья армия в 1941-м году». Труд объёмом 400 страниц, дополненный картами и уникальными фотографиями осени-зимы 41-го года представляет собой документальную хронику военных действий с 2 октября по 31 декабря первого года Великой Отечественной войны. Журнал «Деловой Подольск», который предоставил нам этот материал решил узнать у автора подробности. |
|
|
– Протяжённость линии фронта 43-й армии, где мы в основном ведём работы, в 41 году составляла 38 км. И естественно, чтобы полноценно проводить поисковые работы, нужно точно знать места прорыва, места наступления и обороны, именно те места, где лилась кровь тысяч солдат и офицеров. Так, 10 лет назад я начал работать с документами в Центральном архиве Министерства обороны РФ. На неделе выкраивал время и заказывал документы, а в субботу спокойно изучал их, прослеживал изменения линии обороны и наступления, а вместе со школьниками мы составляли собственную базу данных по спискам безвозвратных потерь. За это время у меня накопилось более десяти пухлых папок отксерокопированных документов. Мы работали со всеми доступными источниками: боевыми донесениями, оперативными и разведсводками, приказами о награждении и расстреле, списками безвозвратных потерь. Работал с воспоминаниями наших командиров, служивших под Подольском, специалисты переводили немецкие мемуары. Конечно, я прочёл книги доктора исторических наук Д.Д. Панкова о Подвиге Подольских курсантов. Но Дмитрий Дмитриевич в своих трудах рассказал только о двух полках, участвовавших в обороне Москвы на этом участке. И это понятно: он обладает материалом о Подвиге курсантов из первых уст – его отец, Дмитрий Васильевич, был непосредственным участником этих событий. Наша задача была более широкой: рассказать обо всех воинских частях 43-й армии. Особенно важной для написания книги была встреча моего отца, бывшего начальника 6-го отдела ЦАМО РФ А.В. Красильникова с генералом-майором в отставке А.Ф. Наумовым, бывшим командиром 53-й стрелковой дивизии. Были и другие встречи. Когда была проделана громадная работа, я понял, что рассказать об этом другу «за чаем» нельзя, да и невозможно. Тогда и возникло желание написать книгу. – Сегодня модно критиковать Красную Армию, особенно её действия в первый период войны. Речь идёт и о сокрытии потерь, ложных донесениях. Нашли ли вы подтверждения этим слухам?
С другой стороны, могу привести пример удачной работы их отдела дезинформации. Нашему командованию пришло сообщение, что немцы стали поставлять в свои войска особый порошок, который при разведении водой мог служить горючим для мототехники. Наша контрразведка сбилась с ног, пытаясь добыть этот порошок. Погибло много разведчиков. Подтверждение тому, что это была запланированная акция с немецкой стороны, я не нашёл. Возможно, это информация до сих пор засекречена. Сейчас мы понимаем, что если такой порошок был бы изобретён, то после войны бензоколонки в наших городах ушли бы в прошлое. Примеров недобросовестности и с нашей стороны хватало. Перед командиром 51-го стрелкового полка 93-й дивизии полковником Гориным была поставлена задача взять деревню Романово. 19 декабря это сделать не удалось. 23 декабря деревня взята, командир докладывает командующему армией, тот – рапортует Жукову. Жуков посылает самолёт, и ему докладывают, что в деревне до сих пор немцы! Подвёл ли кто полковника Горина или он сам допустил ошибку? Его же разжаловали и присудили 10 лет лагерей НКВД. – Расскажите, как Ваши теоретические изыскания отражались на практике.
– Очень страшно. Народу не хватало, бои велись жесточайшие. Жуков писал командующему 43-й армией Голубеву: «Вы топчетесь на месте! К этому сроку вы должны были взять деревню такую-то!». В немецких источниках цитируется подслушанный по радиосвязи разговор командующего 43-й армии и комдива (Голубева со своим подчиненным), где второй докладывает: «Мы больше не можем наступать! У нас погибла половина людей, нам нужно передохнуть хотя бы часов 6-7!» А Голубев отвечает (возможно, после разговора с Жуковым): «Вы должны наступать! Иначе пеняйте на себя!» Речь шла о деревне Романово. Наступление началось 18 декабря, а за два месяца немцы на своей передовой успели построить укрепления, закопать танки, построить колючую проволоку в четыре ряда, каждая улица простреливалась насквозь! И вот под эту высоту, как в топку, бросались роты и батальоны, чтобы только пробить брешь. За деревней Романово далее Балабаново, стратегическая ж/д станция. Нашей армии во что бы то ни стало нужно было обрезать железнодорожное сообщение, чтобы немцы не могли подвозить боеприпасы. Я понимаю Жукова. Продинамили бы мы ещё дня два-три, немцы подтянули бы резервы и выдавили бы нашу армию обратно за Нарский перевал. Поэтому жесткие приказы были необходимы. Но есть предел человеческим возможностям. – Ваша работа пролила свет на реальные потери наших войск? – С этим возникают серьёзные трудности. Во-первых, многие документы сейчас до сих пор засекречены, а те, которые находятся в свободном доступе, очень плохо стыкуются с действительностью. Здесь нужно учитывать, что за большие потери у командиров с петличек слетали звёзды и шпалы, за это грозили лагеря. И все пытались списать погибших задним числом. Статистика потерь в деревне Романово, я думаю, всплывёт в 42-м году, как это произошло с деревней Кузовлево. В 93-й дивизии за 2 апреля 1942 года значится 150 погибших за бои в Кузовлево. А между тем, эта стрелковая дивизия уже находится в 33-й армии, а немцев под Подольском в 42-м году вообще не было… Чтобы подсчитать реальные потери, нужно плотно работать с тысячами фамилий и десятками списков безвозвратных потерь. А потом ведь имён многих бойцов вообще нигде нет, даже в списках. В 1942 году при штурме г. Медынь в состав 10-й десантно-воздушной бригады пришёл маршевый батальон. Политрук переписал всех бойцов в свою планшетку, им выдали обмундирование, оружие, и утром они пошли в бой. Из 270 человек вернулись только 40. Политрука нашли, а планшетку – нет. Опросили вернувшихся, они назвали фамилий 20-30. А остальных – как не было! И куда похоронки писать и кого заносить в списки потерь – неизвестно. – На Вашем счету сотни поднятых солдат. Во время работы над книгой было ли что-то поразившее даже вас, опытного поисковика? – Это не касается книги напрямую, но думаю, вся моя деятельность так или иначе с нею связана… В начале октября между деревней Романово и Никольские дворы мы обнаружили – Больше десяти лет работы с документами – это уже даже не привычка, а образ жизни… есть мысли по поводу новой хроники? – Да, но об этом я пока говорить не могу. Отмечу лишь, что сейчас жду доступа к – Книгу вы закончили прошлой зимой, что помогло издать труд так быстро? – Во-первых, хотелось бы поблагодарить Администрацию Подольского района. Лично Н.П. Москалева и В.А. Шитова. Именно они помогли найти средства на издание книги, а также издательство «Информация», которое взялось за очень трудную работу по обработке исходного материала, и редактора книги С.Л. Николаева. На самом деле к созданию книги имеет отношение очень много людей: как в Подольске, так и во всей России. Если перечислять, то не хватит журнальных полос. Чувство патриотизма не чуждо нашим соотечественникам. И я надеюсь, что эта книга сможет сработать как средство роста истинного патриотического чувства. Читатель оценит в полной мере подвиг наших предков.
Заявки на книгу высылайте по электронной почте: [email protected]
Интервью подготовила Варвара Дьяконова |
|
– Игорь Александрович, Вы 20 лет занимаетесь поисковыми работами в местах боевых действий. Что побудило сесть за письменный стол?
– Есть пословица: на войне как на войне, и, естественно, подобные факты имели место, как с немецкой, так и с нашей стороны. Могу привести пример. Когда 7 октября под Вязьмой наши армии попали в окружение, начальник немецкого Генштаба Гельдер записал в окруженцы и 43-ю армию, и 33-ю. А в это время 43-я армия с боями прошла мимо этого котла и вышла на Можайскую линию обороны. К слову сказать, и разведка у них работала очень плохо. Не понимаю, как можно проспать массовое перемещение 93-й дивизии из района д. Кузовлево – д. Горки в район д. Дятлово напротив Романово.
– Работа строилась так: зимой мы изучали документы, а весной, летом и осенью работали в лесу – поднимали останки солдат. К примеру, нами были найдены боевые документы о 93-й стрелковой Сибирской дивизии. 25 октября 1941 года её ввели в строй, и в первый же день три полка понесли колоссальные потери! Была поставлена задача: взять д. Горки, Ольхово и Кузовлево. А, к примеру, д. Ольхово находилась в низине перед речкой, а сверху – большое открытое поле. И вот с криками: «За Родину! За Сталина!» выскакивает лавина наших солдат. Только предварительной разведки, скорее всего, не было. Руководство махнуло рукой, мол, сибиряки, и в штыковую пойдут! И они пошли… А у немцев в низине пять замаскированных танков с крупнокалиберными пулемётами… Об этом наступлении до нашего открытия никто не знал. Считалось, что здесь сражались только Подольские курсанты. Затем на этом месте был построен пионерский лагерь «Горки». Когда мы узнали о том, что там была передовая, сразу поняли: лагерь стоит на костях. В течение трёх экспедиций с действующего(!) пионерлагеря мы подняли останки семидесяти защитников Отечества, 64 из которых лежали в десяти метрах от футбольного поля в яме, заваленной мусором. С этой же территории мы подняли 70 единиц неразорвавшихся снарядов, иногда с глубины 5 сантиметров, иногда из-под листьев. В тех же Горках стоит наклонённая берёза, а под ней – уже затянутая землёй позиция три на один метр. В подобных земляных укрытиях либо находился командир, либо хранились боеприпасы. Я бы прошёл мимо и не стал бы копать, но на берёзе на уровне полутора метров был нацарапан человечек. Когда – трудно сказать. Мы проверили металлоискателем – запищало. Начали копать и подняли останки офицера. Предположительно, в эту позицию было прямое попадание немецкого снаряда. Из вещей офицера было найдено: кусок планшетки, остатки бумаги, карандаши, стёрка, мелкие деньги и две обоймы от пистолета. Вот таким образом шла отработка документов – в лесу находили вещественные подтверждения… И мало-помалу к нам, людям эпохи XXI века, стало приходить понимание, как защищали Москву.
– И как это было?
большую авиационную воронку шесть на шесть, два метра глубиной. А в воронке лежат в шинелях, в валенках сто один боец: друг на друге, где рука, где нога... Гимнастерки, свитера еще не истлели. У каждого в валенке – ложка, или деревянная или алюминиевая, в карманах – гранаты, патроны. На всех погибших всего 5 смертных медальонов. Применяя методы криминалистики, мы определили возраст бойцов. Эти ребята оказались 18-19-летними мальчиками. Лежат они забытые и никому не нужные. Числятся похороненными в деревне, которая находится в 2 километрах отсюда, фамилии некоторых выбиты на памятнике в шести километрах от воронки. И такие лжемогилы – обычная практика. Именно это меня и гложет. Знаете, я только недавно понял, чем мы с поисковиками занимаемся. Мы возвращаем солдат с войны. По-настоящему. В этом году, например, вернули с фронта роту.
спецхранилищам ЦАМО РФ, к секретным документам о работе разведчиков Западного фронта. Я давно подбираюсь к этой теме. Радует то, что после назначения министром обороны Анатолия Сердюкова, стали рассекречивать многие документы.